я в своих болезнях настолько преисполнился, что я как будто бы уже сто триллионов миллиардов лет хожу в триллионы и триллионы таких же больниц, как эта поликлиника, мне этот диагноз абсолютно непонятен, и я здесь ищу только одного - диагностики, лечения и вот этой гармонии, от слияния с таблетками, от созерцания великого холтера на своей груди и от вот этого замечательного диетического стола, бесконечно вечного, куда ни посмотри, хоть в офтальмоскоп - бесконечно малый, хоть в мрт аппарат - бесконечно большой, понимаешь? а ты мне опять со своей доказательной медициной, иди суетись дальше, это твоё лечение, это твой путь и твой горизонт познания и ощущения твоей специальности, он несоизмеримо мелок по сравнению с моими болячками, понимаешь? я как будто бы уже давно глубокий старец, больной, ну или там уже почти больной,
который в этой больнице от её самого зарождения, ещё когда только медицина только-только сформировалось как специальность, и вот это газопылевое облако, вот, после постройки больницы, когда она открылась, как стационар, начало формировать вот эти палаты, отделения, понимаешь, я в этой больнице уже как будто почти пять миллиардов лет живу и знаю её вдоль и поперёк этот стационар, а ты мне какие-то... мне не важно на твои капельницы, на твои осмотры с главным врачом, на твои аускультации, там, на твоё лечение. я был в этой палате самым больным, и больнее цезаря, и больнее гитлера, и больнее всех больных, понимаешь, был, а где-то был с орви, а где-то ещё хуже, чем здесь. я множество этих патологий чувствую. где-то я был больше подобен больному инсультом, где-то я больше был болен гастритом, там, стенокардией, где-то был просто у меня желчный камень, это всё есть моя история болезни, понимаешь? она имеет проявления совершенно многообразные, бесконечное множество. но тебе этого не понять, поэтому ты иди себе, мы в этом отделении как бы живем разными диагностиками и разными методами лечения, соответственно, разное наше и место, разное и наше распределение. тебе я желаю все самые крутые фонендоскопы и хирургички чтоб были у тебя, и все самые лучшие палаты, если мало больных, обращайся ко мне, я тебе на каждую твою таблетку предложу сотню триллионов своих методов народного лечения. ну а я всё, я лечусь как глубоко больной, узревший колоноскопию, прикоснувшийся к тонометру, сам стал тонометром и устремлен в это бесконечное повышение артериального давления, и который в болезнях, лихорадке, анафилаксии, инфаркте, в этом сокровенном блаженстве капельницы, вовлеченный во всё и во вся, понимаешь, вот и всё, в этом наша разница. так что я иду любоваться флюорографией, а ты идёшь преисполняться в обходах каких-то, вот и вся разница, понимаешь, ты не зришь эти вечные заболевания, они тебе нужны для лечения. ну зато ты, так сказать, более активен, как вот этот диагност, или врач, который очень активен в своей стезе, поэтому давай, наши пути здесь, конечно, имеют грани подобия, потому что всё едино, но я-то прекрасно лечусь гомеопатией и народными советами, а вот ты меня лечишь какими-то доказанными лекарствами, потому что я как бы не хочу посадить печень и почки, все свои органы, я ведь пью препараты, где действующее вещество составляет одну маленькую там песчиночку, от того что есть в ваших, рабочих таблетках, вот и всё, поэтому давай, ступай, езжай, а я пошел наслаждаться прекрасной гастроскопией на последнем этаже. всё, ступай, и я пойду на обследования.
